мог мысленно подсчитать чистую прибыль, которую можно было получить с каждого товара. Но Хантингтон дал понять, что он не просто чудак: "Я могу поколотить любого мальчишку в школе, молодого или старого", - заявил он.
Предприимчивость проявилась рано. "С тех пор как я был ребенком и до настоящего времени я почти не помню времени, когда я чем-то не занимался", - таковы первые слова в его надиктованных мемуарах. Хантингтон приехал в Калифорнию не для того, чтобы копать в грязи золото, а с намерением продать все, что сможет, золотоискателям. "Я ехал в Калифорнию без особого энтузиазма", - заметил он позже. Он провел один день на приисках, чтобы понять, каково это, и больше никогда этим не занимался.
Он плавал на лодке по неспокойным водам залива Сан-Франциско, чтобы перехватывать прибывающие корабли и первым заключать сделки на покупку товаров, например, картофеля. Затем он продавал эти товары в городе со значительной прибылью.
Поездка вверх по реке до Сакраменто стоила $16, и он заработал $84, набрав столько же пассажиров, заплатив капитану корабля комиссионные в размере $1 за голову. Спустя почти полвека после прибытия в Калифорнию он все еще вспоминал, сколько он заплатил за завтрак на Портсмут-сквер в Сан-Франциско: "50 центов".
Хотя рост Хантингтона не превышал шести футов, он уже обладал внушительным весом в двести фунтов, заработанным непосильным физическим трудом, который начинался рано утром. Он неторопливо оценивал тех, кто мог быть полезен. Когда Хопкинс открыл по соседству свой бакалейный бизнес, между ними завязался естественный союз, который продлился почти четверть века и закончился лишь смертью Хопкинса, которую он оплакивал долгие годы. "Эти два бизнесмена особенно подходили для совместного ведения дел", - вспоминал один из компаньонов много лет спустя. Мистер Хантингтон по натуре был легкомысленным бизнесменом, всегда готовым к сделке, чтобы купить или продать; в то время как мистер Хопкинс был осторожным, кропотливым, внимательно следящим за счетами, коллекциями и всеми деталями, относящимися к делу".
Эти двое управляли жестко. Они запретили своим тридцати сотрудникам играть в азартные игры даже вдали от работы в 250-300 самопальных казино и салунах вокруг Сакраменто. Пить было запрещено. Никто не мог покинуть здание после ужина или перед завтраком. Хантингтон находил грехи речного города оскорбительными. Он писал своему брату Солону, который оставался в Нью-Йорке, закупая оптом материалы для отправки Коллису в Калифорнию, что из примерно десяти тысяч сакраментанцев только шестьсот были женщинами, и четыре пятых из них "блудницами"
Для того чтобы работники не занимались нечестием, а продуктивно трудились на благо магазина, у них были свои стимулы. Хантингтон и Хопкинс предоставляли своим работникам жилье, еду и то, что должно было стать маркером для будущего заметного развития: библиотеку на время. Хантингтон купил триста-четыреста книг за 29 долларов у отчаявшегося лодочника в доках. Это было не для его собственного назидания. Хантингтон с трудом выговаривал самые простые слова. Он хотел лишь, чтобы его работники были заняты и находились под его контролем.
Соседний магазин "Стэнфорд Бразерс" не предлагал таких поблажек для работников.
За несколько месяцев до того, как сильный пожар уничтожил большую часть Сакраменто. Семье пора было расширяться. Джосайя начал заниматься розничной торговлей за городом, в печально известном шахтерском городке под названием Остров Мормонов. Братья знали, что на золоте можно делать деньги вдоль и поперек.
Поэтому они быстро отправили Лиланда в отдаленное горное поселение под названием Колд-Спринг, расположенное в пятидесяти милях к востоку от Сакраменто и немного южнее того места, где Джеймс Маршалл обнаружил золото в тот январский день четырьмя годами ранее. В Колд-Спринг Лиланд Стэнфорд открыл филиал компании Stanford Brothers. Его семья снова пришла на помощь, и братья снабдили его всеми необходимыми материалами. Они продали ему товар со скидкой и позволили расплатиться с ними своей прибылью. Когда стало казаться, что старательский промысел в Колд-Спринг действительно заглох, а деньги можно было заработать в тридцати милях к северу, в шахтерском форпосте под названием Мичиган-Сити, Лиланд собрался и переехал туда летом 1853 года. Мичиган-Сити был заселен старателями из штата росомахи и находился глубоко в сосновых горах, возвышавшихся сначала полого, а затем все более грозно над обширным дном Центральной долины. Дороги, существовавшие в этом огромном регионе, были узкими, неровными и нестабильными.
Нетронутая Калифорния, которую нашли золотоискатели, стала Калифорнией, которую они почти сразу же начали менять. Первые значительные геологические метаморфозы, происходившие прямо под ногами охотников за удачей, начались как раз в тот момент, когда Стэнфорд обустраивался в горах, где ему предстояло стать очевидцем одного из первых катаклизмов, изменивших землю.
Через три года после обнаружения золота в Саттерс-Милл стало ясно, что его там гораздо больше в горах, чем в существующих реках и ручьях, протекающих по ним. Поначалу золотоискатели не знали, что они случайно находят крупные месторождения в сухих древних руслах рек, протекающих через Сьерры, которые были влажными и бурными десятки миллионов лет назад. В течение последующих тысячелетий эти реки отжигали, превращаясь в гравий и осадочные породы, поднимались вверх и иногда были видны в виде золотых жил в стенах каньонов. К началу 1850-х годов предприимчивые старатели использовали кирки и лопаты, чтобы выкопать эти залежи. Следующим шагом стало отведение воды с гор, чтобы размыть и смести доисторический гравий, подражая технологии, описанной Плинием Старшим в Риме примерно в то время, когда жил Иисус. Где-то в 1852 или 1853 году появилась радикально новая технология: гидравлическая добыча.
Заслуги - или вина - остаются под вопросом. А вот последствия - нет. В качестве основных предпринимателей были названы два человека - Энтони (или Антуан) Шабо и Эдвард Маттесон. Они независимо друг от друга разработали элегантно-жестокую идею откачки воды Сьерры с полным зарядом в древние каналы и последующей очистки от мусора по мере его вымывания в серии желобов, называемых шлюзовыми ящиками. Тяжелое золото обычно тонуло и задерживалось перпендикулярными планками деревянных водоводов, когда вода и обломки гор смывались вниз по желобам.
Сначала наступило время вечеринок. Золотодобыча, которая в целом шла на спад, резко возросла. Предприниматели речных судов радовались буму в транспортной торговле. Магазины, такие как Stanford Brothers, занимались тем, что стало известно как land-office business. Но день расплаты еще не наступил. "Однако мало-помалу обломки сползали по крутым горным руслам и упирались в основные русла рек", - отмечается в исследовании, подписанном инженерным корпусом армии США много лет спустя. По словам одного из исследователей геологии двадцатого века, "никогда прежде человек не осуществлял за столь короткий срок
